Секрет бессмертия тамплиеров - Страница 29

– Как это?

– Очень просто. По слухам, адепты ордена тамплиеров разгадали тайну бессмертия. Эту гипотезу впервые высказал Ингрэм, известный исследователь, в 1942 году. Он назвал эту способность развоплощением, то есть переходом из физического тела в астральное. Никто даже приблизительно не знает, как это происходит, но самим тамплиерам это было известно: они могли мгновенно перемещаться в любой уголок Земли, продлевать жизнь на сотни лет… Этим-то фактом и заинтересовался жаждущий бессмертия Беранже Сонье.

– Вот дурак-то, – хмыкнула Ритка. – Это же все сказки!

– Он так не думал. Возможно, его вдохновляли такие личности, как Вечный Жид или Калиостро. Существует масса письменных свидетельств на протяжении веков, что они были живы, хотя и носили другие имена. Так или иначе, Сонье принялся штудировать тайные учения древних адептов. Они гласили, что вселенная была сотворена богом зла, а вовсе не Богом творцом, отцом Иисуса Христа, как мы привыкли считать. Похоже, Сонье преуспел в своих учениях и постиг тайну бессмертия.

– Это что же получается, Сонье может оказаться среди нас? – поежилась Ритка.

– Не думаю, – возразил профессор, не сообразив, что Ритка ломает комедию. Она не верила в подобные вещи. – Во-первых, это только легенда. А во-вторых, не все рыцари ордена сгорели на костре, ведь кто-то из них вывез сокровища. Их потомки и поныне хранят тайну и оберегают ее, а значит, они не могли допустить, чтобы в нее проник посторонний.

– Вы имеете в виду Сонье? – спросила я. – То есть тайные хранители, разгадав его секрет, воспрепятствовали завершению эксперимента?

– Возможно. Если допустить, что эксперимент вообще проводился. Это опасная затея для кого бы то ни было, ибо техника развоплощения открывает перед человеком два пути – путь добра и путь зла, ведь астрал поделен между этими извечными противниками. Боюсь, что Сонье, ослепленный блеском золота, к добру отнюдь не стремился…

– Вы правы, профессор, – согласно кивнула я. – Мне пришел на ум один пример долгожительства, и он мне совсем не нравится. Я воспринимаю личности графа Калиостро, и тем более Вечного Жида, скорее как вымышленные персонажи, но существует более реальный пример…

– Вы говорите о Дракуле? – догадался профессор.

– Точно, – кивнула я. – Он существовал на самом деле, хотя, возможно, и не был вампиром, как принято считать, но тем не менее…

– Тоня, ты совсем спятила! – возмущенно воскликнула Ритка. – Какие вампиры, какой Дракула, мы в двадцать первом веке! А, кстати, где похоронен Сонье? – без перехода спросила она.

– На кладбище возле церкви, – машинально ответила я, продолжая думать о своем.

– Да? А кто же тогда лежит в том безымянном гробу в часовне виллы Тонье?

Лучше бы она этого не говорила. После этих слов все мои прежние страхи и сомнения вернулись. Заметив, что я побледнела, но не зная об истинной причине моего страха, профессор поспешил меня подбодрить:

– Не думаю, что техника развоплощения рыцарей древнего ордена и вампиризм – одно и то же. Хотя и в том, и в другом мало приятного. Человеческая кровь как источник вечной жизни имеет другую природу. А поскольку на сегодняшний день не существует реального подтверждения ни того ни другого, то не стоит и волноваться. Я, знаете ли, привык доверять только неопровержимым фактам.

– Вы хотите сказать, что фактов, подтверждающих успешное применение бывшим кюре техники развоплощения, не существует? – с надеждой спросила я.

– Конечно, нет! – воскликнул профессор. – Хотя…

– Что еще? – упавшим голосом прошептала я.

– После смерти Беранже Сонье…

– Так он все-таки умер! – возликовала Ритка.

– Разумеется. Так вот, после его смерти на деревню обрушилась эпидемия необъяснимых смертей, которая затем внезапно прекратилась.

Я подумала о двух смертных случаях, произошедших в деревне за последние несколько дней, и о необъяснимой смерти киллера.

– А почему смерти были необъяснимы? – поинтересовалась Ритка.

– Все умершие были абсолютно здоровы и молоды. Врачи так и не смогли установить причину их смерти, кроме разве что странным образом побелевшей кожи и внутренних кровоизлияний, попросту говоря, синяков на теле. Но во всех случаях было доказано, что погибшие не подвергались побоям и истязаниям. В момент смерти они были в хорошо защищенных помещениях, куда не могли проникнуть посторонние, рядом находились их близкие. Так что происхождение синяков совершенно непонятно, получается, что они возникли сами по себе и стали причиной смерти.

– Синяки имели продолговатую форму? – спросила я.

– Верно, как вы догадались? – удивился профессор.

Ритка, воспользовавшись каким-то надуманным предлогом, вытащила меня в коридор.

– Значит, так: или он чокнутый, или хочет нас запугать, чтобы отвлечь от поисков сокровищ, – горячо зашептала она, косясь на плотно закрытую дверь.

В первом я сомневалась, со вторым была категорически не согласна. Сумасшедший? Может быть, но только не подлец. Поэтому я сказала:

– Оставь профессора в покое. Он ученый, и его интересует исключительно история. Так что успокойся.

– Наивная. Я же вижу, что он нарочно рассказывает эти байки, чтобы мы струсили и оставили сокровища в покое.

Минут десять мы препирались, шипя друг на друга, как две рассерженные змеи, а когда, так и не придя к единому мнению, вернулись в комнату, то застали профессора и Марка оживленно беседующими о французской живописи. Судя по выражению лица последнего, профессор прекрасно ориентировался в этом вопросе.